Совладелец ресторана "Чайхона №1" и нового "354" Алексей Васильчук рассказал Resto.ru о том, что важно в ресторанном бизнесе и какой проект был для него самым трудным.

Алексей, вы были инициатором открытия высотного ресторана в башне ОКО Москва-Сити. Как вообще родилась эта идея?

Достаточно случайно. Наш знакомый, совладелец компании Capital Group, чьим проектом является это здание, пригласил нас взглянуть на площадку под рестораны на 26-м этаже. Пока смотрели, он предположил, что в принципе нам могут подойти и пентхаусы, которые расположены на самом верху. Мы поднялись на смотровую площадку, и я в момент понял, что здесь должен быть ресторан.

Привлекли масштабы в первую очередь?

Если бы площадка была ниже, у нее не было бы такой концепции – 354 Exclusive height, 354 метра. Это самая высокая открытая летняя веранда в Европе, к декабрю здесь, на 86-м этаже, будет работать, соответственно, самый высокий каток. Также на 85-м этаже откроется ресторан русской кухни с акцентом на гриль и печи, а на 84-м – современный клубный ресторан. То есть днем это будет ресторан с системой true cost, а вечером – клуб, в котором состоятся самые важные и модные вечеринки будущего сезона.

Мы хотели создать грандиозную историю, и именно с таким подходом выходили с предложениями к инвесторам. Сейчас у нас четыре партнера. Мы загорелись и до сих пор не остыли, наоборот. Проект растет и развивается. Такое здание, с верандой на 360 градусов на такой высоте, в ближайшие пять-десят лет в России вряд ли появится. Когда мы здесь оказались, у всех было примерно одно и то же – шоковое – состояние. На самом деле нас покорило всё. Например, то, что воздух на такой высоте неожиданно оказался очень чистым. Это подтвердили эксперты, которых мы пригласили.

Сколько у вас с братом сейчас проектов?

В общей сложности – около пятидесяти.

И вы во всех принимает активное участие?

С братом у нас функции разведены, мои направления – стратегия, идеология, операционное управление, HR. Я не люблю рутинную работу и в большей степени увлечен развитием. Может быть, поэтому у нас в «Чайхоне № 1» нет одинаковых ресторанов. Процесс рождения каждого из них был чем-то похож на беременность. У меня шестеро детей, и я, можно сказать, понимаю, о чем говорю. Ты приезжаешь на место, и там к тебе приходит идея. Ты ее вынашиваешь – «гладишь», «рассказываешь» ей, как всё будет, вдохновляешь ею людей рядом с собой. И к тому времени, когда мы, всем коллективом, «рожаем» ресторан, за идею переживают все. Мы заходим в уже работающее заведение и видим гостей, которые радуются, улыбаются, получают заряд позитивной энергии, отвлекаясь таким образом от суетного мира, от каких-то своих проблем. В этот момент каждый из нас получает такое же удовлетворение, как женщина, которая в первый раз прикладывает к груди своего новорожденного ребенка. Думаю, такие параллели вполне могут быть проведены.

А какой проект к настоящему времени был самым «трудным ребенком»? Наверное, все же не нашумевший шатер на Триумфальной в 2013 году?

Нет, конечно, то был временный проект, он всего месяц просуществовал. А сделали мы его с нуля за три недели – выполняя, можно сказать, «партийное» задание. Мы же должны помогать городу, в котором живем и развиваемся. Самый сложный проект – это, наверное, как раз «354». Тут много факторов сошлось. Из-за огромной высоты сюда очень непросто доставлять строительные материалы, большемерные конструкции в особенности. Вот, например, перголы для раздвижной крыши – они по восемь метров в длину! Плюс нужно было получить очень много самых различных согласований. Не могу сказать, что у нас когда-либо были легкие проекты. Однако «354» выделяется не только своей разноплановостью, но и масштабом. Суммарно все четыре проекта локации будут занимать семь тысяч квадратных метров!

Мы много чего интересного тут придумали. У нас есть амбициозная идея создать не просто ресторан, а культурно-развлекательный центр, который у всех будет ассоциироваться со словом «Москва». «354» должен стать достопримечательностью, куда будет стремиться каждый человек, собравшийся в столицу. Мы не хотим привязываться к какому-то одному формату. Веранда, каток, клуб, банкетный зал, смотровая площадка – запросы могут быть очень разные, и мы будем работать над тем, чтобы удовлетворить их максимум. Здесь, например, работают гиды, которые могут провести экскурсию «над Москвой». Официанты проходят специальное обучение, чтобы суметь рассказать гостю о любом обозримом здании – имеющем культурную ценность или связанном с важными историческими фактами. Так что это будет объемный проект. Но мы любим тяжелые... Для нас сложности – это возможности.

Вы по-прежнему идете по пути расширения ассортимента, не боясь «размыть» концепцию? Многие рестораторы сейчас говорят о том, что такая стратегия приводит к появлению одинаковых заведений и в конечном счете убийственна для каждого из них.

Я не думаю, что есть какая-то всеобщая панацея или один путь для всех. У нас когда-то был исходный формат chillout, lounge. Когда мы разделили с партнером (Тимуром Ланским. – Прим. ред.) наши рестораны «Чайхона № 1», мы должны были определиться с направлением развития. Мы стали искать способы дальнейшей самоидентификации и, подумав, решили, что российской публике не хватает места на все случаи жизни. В первую очередь не хватает разной еды в одном месте. Узбекские блюда – достаточно жирные и тяжелые, девушки, например, есть шурпу или плов смогут нечасто. Тогда мы серьезно расширили ассортимент, не смущаясь, что у нас японская кухня будет соседствовать с европейской и той же узбекской. Дальше если подумать: вечером русский человек что любит? – Послушать живую музыку, отдохнуть. Тогда мы сделали свой продюсерский центр, стали смотреть ребят, организовывать им гастроли. Потом вдруг увидели: не хватает в ресторанах места для детей. И начали делать – тогда первыми в Москве – большие развлекательные интерактивные детские зоны. Так наше развитие и происходит.

Сейчас, например, мы заняты проектом Live Kitchen, это кулинарные студии, сейчас их открыто три. Мастер-классы в них проходят и днем, и вечером, что удобно для самой разной аудитории. Территориально все эти студии расположились в пространстве ресторанов «Чайхона №1. Можно устроить там и банкет, если дома не хочется. Представьте, человек готовит свое блюдо прямо при гостях, потом к ним присоединяется, а кухней дальше занимается уже наш повар. Такого интерактива сейчас нет нигде. Мы много можем делать именно своего – для русского человека. Европа сильна своей традицией еды. При этом «высокая кухня» может подаваться в «голых стенах». В ресторанах ремонт может не делаться по пятьдесят лет, и на это никто не обратит внимания, поскольку главное – это вкусная еда. Мне кажется, нам этого недостаточно, у нас душа другая. Нам нужно внимание, мы должны понимать, что о нас позаботились.

Мы любим нюансы, составляющие атмосферы. У нас серьезный ресторатор должен быть способен думать обо всех. Это очень сложно – удерживая качество, постоянно придумывать новое, рисковать. Но если получается – гости обязательно это оценят. Да, моно-проекты, безусловно, тоже доказывают свою состоятельность, но у себя мы стремимся к другому. У нас обороты не падают, а только увеличиваются с каждым годом. И это значит, что наша концепция востребована.

В том числе в регионах?

Там, я считаю, история «все в одном» востребована даже больше. Другое дело, что её крайне тяжело воплотить в жизнь в хорошем качестве. Но если это сделать – будет победа, однозначно. В регионах у нас тоже всё хорошо работает. Другое дело, что там большой и красивый ресторан – он не на каждый день, он «на выход». Поэтому мы сейчас готовим новую концепцию – «Чайхона № 1 Easy». Это про то, как мы понимаем чайхону в принципе, про «быстро поесть». Там будет недорогая вкусная восточная еда, 700 рублей – средний чек. Официанты тоже не уступят коллегам из «Чайхоны №1». Три ресторана нового формата открывается до конца года в Москве. Мы его здесь обкатаем, а дальше пойдем как раз в регионы.

На самом деле, конечно, ваша «Чайхона № 1» всегда была известна какими-то заоблачными показателями рентабельности. А вы лично чем гордитесь больше всего, если не прибылью ваших заведений?

Если честно, я вообще не горжусь тем, сколько мы зарабатываем. Честно, не думал об этом никогда в таком контексте. Я часто думаю о том, что самое крутое – это люди, которых мы собрали. Круче, чем наша команда, я уверен, просто нет никого. Вот этим действительно можно гордиться. Все остальное – действия этой команды. Помимо штата самих заведений, у нас есть центр поддержки – около трехсот человек на все концепции. Многие из специалистов «выросли» у нас. Было время, когда у нас было шесть-семь ресторанов, и для меня было очень важно знать по имени каждого сотрудника – независимо от того, кем он работает.

Теперь я стараюсь убедить всех своих руководителей, что они должны интересоваться своими людьми: где родился, какой предмет был любимым в школе, чем занимались родители, о чем мечтал в детстве, какое самое важное событие было в жизни. Мы для себя поняли, что самое важное в бизнесе – это люди, в нашем бизнесе, по крайней мере. Когда они есть – есть всё.

Наш замечательный актер Евгений Леонов говорил, что счастливый человек – это тот, кто утром бежит на работу, а вечером бежит домой. Чтобы так было, мало платить зарплату – нужно создавать атмосферу. Устраивается, например, человек на работу, работает. И вдруг через восемь месяцев, в день рождения сына, вокруг него собирается вся команда и поздравляет его «с самым важным событием в твоей жизни». А он и не думал, что кому-то до этого дело есть. Можно уйти зарабатывать деньги в другую компанию, но такие отношения нельзя приобрести за деньги.

А у вас есть в команде костяк?

Наверное, человек пятьсот. Это люди, о которых я знаю, что на них точно можно положиться. Управляющие, менеджеры, официанты, которых я знаю. Про них я понимаю, что они – наши…

Расскажите, пожалуйста, немного о себе. Что для вас главное в жизни?

Две ценности – работа и семья. Главная задача, чтобы нам было не стыдно за наших детей. И чтобы не случилось, как у Гоголя в «Тарасе Бульба», когда одному сыну приходится убивать другого. Это самое важное, и я детям об этом говорю.

Их у вас шестеро, вы сказали?

Да, старшим – они близнецы – скоро исполнится шестнадцать, младшему ребенку – год. Две девочки, четыре мальчика.

Что вы любите?

Спорт.

Какой?

А, любой. Я в юности окончил школу олимпийского резерва ЦСКА по дзюдо и даже думал стать профессиональным спортсменом. Но шли 90-е годы, распад СССР повлиял на распад российского спорта, тренеров стали увольнять. Мне было шестнадцать лет, я как раз первые деньги стал зарабатывать, меня начало «колбасить» со всех сторон, так что большой спорт я бросил. Но он мне многое дал на всю жизнь. Напор и гибкость в первую очередь. Само дзюдо родилось со слов «поддаться, чтобы победить!» Иногда нужно уметь уступить, чтобы впоследствии одержать победу. Эта идея красной нитью идет через всю жизнь. И спорт идет красной нитью. Я плаваю, играю в теннис, бегаю, на велосипеде езжу, просто в фитнесе тренируюсь. Мне без разницы, что делать, но надо быть подвижным. Иначе я сразу начну поправляться, потому что ем много, на работе. Да, работа такая.

Я очень люблю путешествовать со своей семьей. Мне нравится сингапурская модель жизни, люди неплохо ее там выстроили, молодцы. Летом уже много лет мы живем в Греции, на Афоне, третьем «пальце» Халкидиков. Очень большая духовная составляющая у этого места. Там достаточно мало людей – можно не увидеть никого в километре от пляжа, где отдыхаешь. Сама гора Афон очень необычное место, очень влияет на энергетику человека. Еще я очень люблю Испанию. В Италии мне нравится кухня, но долго я там не выдерживаю, в тамошней суматохе, криках. Нравятся мне и азиатские страны.

Невозможно вас не спросить вот о чем. У вас лицо очень напоминает лица персонажей из фильмов Довженко, получается, уже почти столетней давности. Сейчас такие очень редко встречаются. Веет от вас какой-то русской, природной, крестьянской статью и силой, уж простите за комплимент. Вы сами не ощущаете себя как-то связанным со старой русской культурой, традициями, людьми?

Я русский человек. У меня украинские корни, но я считаю, что мы все – один народ. Мы должны гордиться своей страной, а страна должна гордиться нами – и мы всё должны для этого сделать. Как гордится страна теми людьми, о которых вы говорите, людьми из прошлого, которые делали нашу историю, оставили в ней свой след. Меня вчера спросили на одном выступлении, хотим ли мы открываться за рубежом – сейчас, мол, все уезжают. И я в ответ высказал мысль, которая давно живет во мне. Просто уводить активы, диверсифицировать бизнес, как все это сейчас делают, я не хочу. Мы развиваем свое дело там, где мы живем. И если мы будем открываться за рубежом – а мы будем там открываться – то только для того, чтобы иностранные граждане говорили: вот этот крутой продукт сделали русские люди. Пусть наши соотечественники этим фактом гордятся. Такую цель я считаю стоящей.